Здесь можно купить и скачать «Этери Чаландзия — Еврейский вопрос: Беседы с главным раввином России» в формате fb2, epub, txt, doc, pdf. Жанр: Религиоведение. Так же Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги на сайте LibFox.Ru (ЛибФокс) или прочесть описание и ознакомиться с отзывами.
На Facebook
В Твиттере
В Instagram
В Одноклассниках
Мы Вконтакте
Описание и краткое содержание «Еврейский вопрос: Беседы с главным раввином России» читать бесплатно онлайн.
Увлекательное и доступное изложение основ иудаизма и еврейских традиций. Иудаизм – одна из древнейших монотеистических религий, существующих в мире. Это вероисповедание повлияло на философию, культуру, политику, экономику и искусство многих стран и народов, включая Россию.
Авторам – главному раввину России Адольфу Шаевичу и известному журналисту Этери Чаландзия – удалось уйти от сухого изложения теологических постулатов и сделать книгу интересной как для иудаиста, так и для любого образованного человека.
Книга полна историй из жизни и анекдотов, которые иллюстрируют многие популярные антисемитские мифы о евреях вообще и верующих евреях в частности.
Адольф Шаевич, Этери Чаландзия
Еврейский вопрос. Беседы с главным раввином России
- Редактор Вадим Муратханов
- Руководитель проекта И. Серёгина
- Корректор О. Галкин
Компьютерная верстка Е. Сенцова, Ю. Юсупова
Фотографы Е. Стецко, А. Трясков
Дизайнер обложки И. Южанина
© Шаевич А.С., 2011
© Чаландзия Э.О., 2011
© ООО «Альпина нон-фикшн», 2011
© Электронное издание. ООО «Альпина Паблишер», 2012
Все права защищены. Никакая часть электронного экземпляра этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
За последние два десятилетия в России произошло много событий, приведших к тому, что, казалось бы, устоявшиеся и незыблемые понятия, традиции, уклад жизни вдруг для многих – особенно для людей старшего и среднего возраста – оказались на самом деле не жизненной опорой, а чем-то неустойчивым и временным, заставляющим человека искать новые идеи, понятия, вспоминать традиции отцов и дедов, которые помогали им выжить в различных катаклизмах. Одна из этих тенденций – возврат к вере.
За несколько поколений, выросших и сформировавшихся после революции, вера в основном оказалась утрачена.
Убежден, что книга, которую вы держите в руках, поможет вам прояснить многие вопросы и отыскать дорогу к Храму. Не сомневаюсь, что эта книга найдет своего читателя – независимо от его религиозной или национальной принадлежности.
Адольф Шаевич, главный раввин России
Работа над этой книгой стала незабываемым опытом. Общаясь с главным раввином России и председателем Совета Московской еврейской религиозной общины Адольфом Соломоновичем Шаевичем, я познакомилась с миром, который раньше находился для меня словно в другом измерении.
Конечно, ни подобная книга, ни какая-то другая сами по себе вряд ли смогут дать полное и исчерпывающее представление об иудаизме. В нашем случае мы попытались привлечь внимание читателей к религиозному мировоззрению верующих евреев. К их привычкам, традициям, особенностям жизненного уклада и сознания.
Пафос этого сочинения в том, что любые предрассудки в современном обществе неоправданны и порочны. Что попытки придать одиозный смысл другим вероисповеданиям и национальностям сегодня унижают в первую очередь тех, кто предпринимает эти попытки.
Национальная полифония достигла впечатляющих масштабов, и, если у человека, с которым вы живете бок о бок, есть свои убеждения и своя вера, которая по каким-то причинам вам чужда и непонятна, это еще не значит, что он подозрителен и опасен.
Вместо того, чтобы по инерции пугаться и нападать, возможно, со своим соседом и его внутренней культурой надо для начала познакомиться. Как минимум, это может оказаться интересно.
Приятного и развивающего чтения!
Этери Чаландзия, журналист, писатель
Ш е й л о к. …Да разве у еврея нет глаз? Разве у еврея нет рук, органов, членов, чувств, привязанностей, страстей? Разве он не ест ту же пищу, что и христианин? Разве он ранит себя не тем же оружием и подвержен не тем же болезням? Лечится не теми же средствами? Согревается и мерзнет не тем же летом и не тою же зимой? Когда вы нас колете, разве из нас не идет кровь? [1]
В. Шекспир. Венецианский купец
Количество
По разным причинам сложно подсчитать, сколько евреев проживает в России в настоящее время. Называются разные цифры. Последняя перепись населения показала, что у нас около трехсот тысяч евреев.
Но эта перепись проводилась по телефону, и каждый мог записаться, кем хотел. Документов и доказательств никаких не требовалось, и никто не разбирался, по папе он еврей или по маме, сказал: «Еврей», так и записали.
А многие по инерции прошлых лет до сих пор не склонны распространяться о своем еврействе.
По оценкам официальной еврейской организации «Сохнут» и благотворительной организации «Джойнт», в России сегодня проживает порядка восьмисот тысяч галахических евреев и около миллиона полукровок. Поскольку эти организации занимаются вопросами благотворительности и репатриации, у них ведется довольно основательный учет, и этим сведениям можно доверять.
На сегодняшний день в целом в мире живет почти 14 миллионов евреев. Большая часть еврейского населения сосредоточена в Израиле, около 6 миллионов. Примерно столько же в Америке. Около полутора миллионов евреев проживают на территории Франции, Канады, России, Великобритании. Довольно много евреев в Аргентине, около двухсот тысяч.
Происхождение
Исторически евреи – это народ, восходящий, согласно Библии, к 12 потомкам сыновей праотца Иакова. Отсюда пошло понятие 12 Израилевых колен. В Пятикнижии указаны имена прародительниц, которыми стали две жены Иакова – Лия и Рахиль, а также их служанки Билха и Зилпа.
Реувен, Шимон, Леви, Иехуда, Иссахар и Звулун – сыновья Лии, Иосиф и Биньямин – сыновья Рахили, Дан и Нафтали – сыновья Билхи, и Гад и Ашер – сыновья Зилпы, – все они стали родоначальниками 12 колен.
Кроме того, упоминается о двух сыновьях Иосифа – Менаше и Эфраиме, которых Иаков, их дед, сделал родоначальниками двух колен, вместо их отца, своего сына Иосифа, образовав таким образом 13-е колено. Но счет все равно идет на 12, поскольку потомки из колена Леви – левиты – являлись священнослужителями и находились на особенном положении.
В их обязанности входило контролировать все религиозные и жреческие обряды, петь псалмы, обучать людей Торе. Левиты, как недееспособные на войне мужчины, а также как единственное племя, лишенное своего земельного надела, учитывалось в списке 13 колен с оговоркой. Так что формально речь идет все-таки о 12 израильских коленах.
Сегодня многие евреи крайне озабочены тем, чтобы восстановить исторические свидетельства об истоках происхождения еврейского народа. Лично я сомневаюсь в том, насколько это реально. Практически никаких документальных подтверждений не сохранилось. Допустим, можно с большой натяжкой говорить о происхождении людей по фамилии Коган или Левин.
О левитах мы уже упоминали, а Коганы – коэны – являлись священниками израильтян. Именно из числа коэнов выбирался Первосвященник, которому раз в год на празднование Йом-Кипура позволялось входить в Святая святых – помещение Храма, где хранился Ковчег Завета.
Правила, которым подчинялась жизнь коэна, были довольно строгими: например, им запрещалось брать в жены разведенную женщину или женщину, принявшую гиюр, т. е. ставшую еврейкой. Также коэнам не разрешалось не только прикасаться к мертвому телу, но даже находиться под одной крышей с покойником.
После того как Храма не стало, многие подобные традиции постепенно перестали существовать, но до сих пор, когда в синагоге читается Тора, в первую очередь к чтению приглашаются потомки рода первосвященников, люди, чьи фамилии являются производными от фамилии Коган – Коганевичи, Коганим, Когановичи.
Следом идут Левиты – служители Храма – Левины, Львовы, Левинсоны, Лифшицы. И только потом к чтению вызывается простой еврей, который не знает своего происхождения.
И если про Коганов и Левитов еще можно с некоторой долей уверенности сказать, что, возможно, когда-то их предки принадлежали к поколению первосвященников и священнослужителей, то как на этом фоне установить, к какому колену принадлежит, например, род Шаевичей? Никак. А бывает, приходят люди в синагогу, евреи по фамилии Зайчик или Котик, и говорят, что на самом-то деле фамилия была Левин и они из рода Левитов. Оно, может, так и было, вот только проверить это, к сожалению, нет никакой возможности.
В России, кстати, во времена Николая I был обнародован указ, запрещающий даже тем евреям, которые приняли христианство, менять свою фамилию, поскольку независимо от вероисповедания именно фамилия говорила о происхождении человека.
…
- Илья Муромец выходит в поле, руку к глазам, смотрит вдаль. Мимо едет Мойша на осле:
- – Чего, Илья Муромец, смотришь?
- – Да вот, Мойша, смотрю – где жить хорошо.
- – Хорошо, Илюша, там, где нас нет…
- – Вот я и смотрю, где вас нет.
- Еврейский анекдот
Но тем не менее все попытки современных исследователей проследить путь израильских колен и подтвердить историческую преемственность поколений ни к чему не приводят. К сожалению, большинство теорий остаются бездоказательными.
Много лет грузинские цари писали: «Мы, цари такие-то, из дома Давида». Они считали, что происходят из дома Давида, но документально это никак не было оформлено.
Сегодня существует версия о том, что одно из израильских колен оказалось вообще в Китае и якобы 50 миллионов китайцев являются тому подтверждением! Но опять же с научной точки зрения это все совершенно неубедительно.
Израильские колена просто растворились во времени, и сейчас о них не осталось никаких свидетельств. Может быть, когда-нибудь и найдется что-то, но все, что есть на сегодняшний день, – одни предположения, не более того.
Конец ознакомительного отрывка
ПОНРАВИЛАСЬ КНИГА?
Эта книга стоит меньше чем чашка кофе! УЗНАТЬ ЦЕНУ
Этери Чаландзия о том, почему Анджелина Джоли не может умереть — Газета.Ru
Небожители стареют, делают пластические операции, спиваются, сходят с ума и, если не успевают вовремя умереть, становятся… самыми обычными людьми. Но мы не хотим видеть, что с ними что-то не так. Мы хотим верить в то, что они боги. Пусть и с блефаропластикой.
Пресса и публика муссируют слухи об отчаянном положении голливудской звезды и матери шестерых детей, первой красавицы мира, якобы доведенной до крайней степени физического и нервного истощения то ли раком, то ли депрессией, связанной с возможными изменами супруга.
Что там на самом деле, мы вряд ли узнаем, но, судя по некоторым фото, Анджелина и правда уже не та. Брэд Питт парень попроще и себе на уме. Немного раздобрел на шестом десятке, но держится. Слухи про няню-разлучницу только бесят, потому что ну сколько уже можно так банально и безыдейно топить очередной звездный брак? Но неведомая няня — тоже королева слухов.
Дело в другом.
Вот перед нами Анджелина, международная женщина-сказка. Ничего, что артистический диапазон невелик. И что режиссерские опыты неубедительны. И что количество усыновленных детей напоминает, скорее, манию собирательства, а не материнский инстинкт.
И что все эти истории, сначала про наркотики и тягу к самоубийству, потом про кровь Билли Торнтона во флаконе на груди, позже фотосессии в голодных странах, потом мастэктомия, распиаренная на весь мир, а теперь слухи и сплетни про анорексию вызывают даже не двойственное, а какое-то мультичувство.
В диапазоне от «молодец» и «сочувствую» до «что же это у человека в голове творится?»
Но давайте посмотрим, с кем мы имеем дело. Кто такая Анджелина Джоли? Не для папы Джона Войта, не для ее мужа и шестерых детей, а для нас всех. Кто она?
Будем реалистами, Джоли, по крайней мере до недавнего времени, — богиня.
Мы их так и называем: небожители. У большинства из нас кишка тонка верить в Бога. Мы верим в Клинта Иствуда. Нас предупреждали «не сотворять себе кумиров», но мы прогуляли эту часть.
Звездам поклоняются, их боготворят, их изображения хранят в виде советской открытки на видном месте или картинки на стене в фейсбуке. Они наши нереализованные мечты, фантазии о том, какой могла бы быть наша жизнь, если бы однажды судьба нам улыбнулась и мы оказались в шкуре Джоржа Клуни.
Кто ни прицеливался в зеркало, воображая себя Джеймсом Бондом, и ни пел в расческу на манер Уитни Хьюстон. Да, они такие же, как мы, они созданы «по образу и подобию», но между нами пропасть.
Неслучайны разговоры о том, что звезды — это пришельцы, что Элвис и Цой живы, а Боуи улетел и не обещал вернуться.
Что нас разъединяет?
Деньги? Да. Бесполезно объяснять, я все равно никогда не пойму, что из себя представляет гонорар того же Клуни. И понятно, что к его дому на озере Комо не подъезжает фура, груженная баблом, и что приличную часть сожрет налог и вынужденная благотворительность, но между зрителем и актером всегда буду стоять его миллионы, гарантируя ему орбитальную удаленность от всех смертных.
Но не только они одни.
Слава мощнее денег. Она как дышащий полиэтилен оборачивает избранника, защищая его от всего земного.
Это уже неосязаемая энергия. Что-то, что чувствуется в воздухе, когда знаменитость заходит в помещение. Автографы, визг на красной дорожке, интервью, статьи, эфиры, съемки, фотосессии — это будни звезд. Наш праздник — это понимание того, что более или менее на одной с нами планете жили и живут Смоктуновский или Николсон.
Что еще? Талант? Конечно. Как бы публике ни казалось, что актерский труд — это забава и что «да боже мой, и я так могу», но черта с два кто-то и правда сможет, как Мэрил Стрип в «Выборе Софи» или Олег Янковский в «Ностальгии».
Но этот пантеон легенд держится на таланте. Пантеон звезд — на эффектах. Здесь нужен другой талант. Талант быть звездой.
Тоже, кстати, не последнее дело, особенно, если в вас и в индустрию вкладывают миллионы. К миллионам, внешности и внутреннему драйву прибавятся грамотно раскрученный восторг публики, пара призов, серия коммерческих хитов, и все, вы Анджелина Джоли на вершине Олимпа, в заповедном мире, куда простому смертному не попасть, даже когда он окочурится.
Но есть кое-что, что тревожит. Это мысль о том, что даже знаменитости мирового уровня, как ни крути, такие же люди, как все. Да, они обложены своими деньгами и славой, словно мешками на баррикадах, но, о ужас, и кое-что человеческое им не чуждо.
Я помню Джона Малковича в фойе питерского отеля. Обычный мужик в ушанке, насмерть перепуганный январскими морозами нашей Пальмиры. Опасный мистер Рипли работы Кавани, которого я так любила, исчез. Вместо него появился совершенно незнакомый мистер Малкович, который с испугом и неприязнью озирался по сторонам.
Забыть-забыть! Верните мне Рипли, верните мне мечту. Не тут-то было.
Инстаграмм, айфон и твиттер стали современным злом. Потому что как бы я ни была любопытна, я не хочу видеть селфи Сальмы Хайек в стиле дешевой пэтэушницы. Я знать не желаю, что ела Анна Нетребко на ужин, и не хочу среди постов Лили-Роуз натыкаться на фото Джонни Деппа.
Для меня он навечно циничный и безбашенный Дин Корсо из «Девятых врат» Поланского, а не помятый папаша с пузом и тревогой во взгляде.
Да, небожители стареют, делают пластические операции, спиваются, сходят с ума и, если не успевают вовремя умереть, становятся… самыми обычными людьми. Но мы не хотим видеть, что с ними что-то не так. Мы хотим верить в то, что они боги. Пусть и с блефаропластикой.
Почему?
Зачем нам так обожествлять тех, для кого мы не существуем и кто в реальности не существует для нас самих?
Потому что все мы — жестокие дети. Мы, вроде, всё знаем про жизнь, но хотим невозможного. Хотим, чтобы история про прекрасную женщину с пронзительным взглядом и безграничными возможностями была хоть немного, но правдой. Чтобы хотя бы на экране побеждало добро, а наказанное зло отползало в сторону, чтобы вернуться в сиквеле и то только для того, чтобы опять получить по ушам и по заслугам.
Мы идем в кино и любуемся Джоли, потому что Джоли не совсем женщина, она наша мечта. Ею легко восхищаться, ее легко боготворить.
Это тех, кто рядом, боготворить непросто.
Как говорила героиня Жюльет Бинош в фильме Кислевского: «Я обычная женщина, я потею, кашляю, у меня кариес».
Это у моего мужа может быть кариес. Какой кариес у Брэда Питта? Даже если мы застанем его выходящим из стоматологии, все равно не поверим, что он там пломбу себе ставил.
Не нужны нам пломбы Питта. Нам нужна сказка.
И похудевшая и увядшая Джоли нам тоже не нужна. Или верните ту, шальную и здоровую, или давайте нам новую.
И не надо тут про анорексию и нервное истощение. Это человек может заболеть, состариться и умереть.
Мечта умереть не может.
Не должна!
Этери Чаландзия — Чего хочет женщина… и что из этого получается
Чаландзия Этери
Чего хочет женщина… и что из этого получается
Посвящается моему мужу Максиму Суханову
Мне всегда началось, что самое главное — ни при каких обстоятельствах, даже если вы опоздали на свой рейс в Макао или пробили колесо в ноябрьской трясине, не терять чувства юмора. Согласна, иногда это хорошо звучит только на словах, особенно если произошло что-то серьезное.
Но тогда вам на помощь придут сила духа, характер, воля и друзья. А для того чтобы однажды справиться с большой трудностью, вполне возможно, надо научиться расправляться с тысячами мелких.
Ведь проблемой может стать все — оторвавшийся каблук, увольнение, злющая свекровь, разлившийся в сумочке клей, неудачное выступление, потеря ключей, пожар у соседей, собака, сожравшая самые любимые босоножки, мужчина… это вообще отдельная статья.
Не скрою, и я не раз печалилась, когда не складывалось, не склеивалось, валилось из рук, и особенна сильно однажды, когда у меня украли мою первую в жизни зарплату.
Постепенно, перебираясь от одной неприятности до другой, я поняла — надо все изменить. Не надо ждать проблем и пугаться еще до того, как они наступили. Не надо их приманивать и прикармливать. Надо научиться относиться к ним с чувством юмора и до их появления, и во время, и особенно после.
Да, некоторым везет, природа так щедра к ним, что, даже выезжая на каталке к родственникам после операции, они находят в себе силы с ехидной улыбочкой поинтересоваться, как тут уже поделили их наследство. Для других сломанный ноготь становится трагедией. Но нельзя настаивать на этом. И я уверена, что всегда надо, с чего-то начинать.
Мажет быть, надо найти в себе силы и повеселиться хотя бы над этим ногтем, будь он неладен?
В жизни действительно очень много печального и несправедливого. Но надо уметь жить и видеть вокруг смешное и забавное. Надо нам и нашим близким, для которых иногда улыбка на нашем лице становится источником сил и вдохновения.
Будьте счастливы!
ЖЕНЩИНА … И ОБСТОЯТЕЛЬСТВА. Первая часть
Женщина — удивительный объект для наблюдения. В какую среду ее ни помести — всегда интересно, что получится. Женщина и карьера, женщина и домашнее хозяйство, женщина и новая краска для волос… Список бесконечен. А что если женщина отложит все свои обязанности, кастрюли и бумажки, начистит перья и отправится на охоту?
Вообще-то способность к этому виду деятельности просыпается у нас гораздо раньше, чем можно предположить. Я не самый лучший пример, но, еще не умея ходить, я отколола такой номер, который сама потом долго не могла превзойти.
Пока папа выгуливал меня в колясочке, я терпеливо дожидалась своего часа и, когда он наконец отвлекся на нашу соседку, напала на соседнюю колыбель на колесах. В колыбели честно дрых ничего не подозревающий сын общительной особы.
До сих пор, по прошествии лет, моя мама не понимает, как из невинной прогулки по двору можно было вернуться с пустой коляской. Супруг соседки, видимо, тоже вздрогнул, когда с улицы привезли двух младенцев вместо одного.
Только я, судя по рассказам, была счастлива и долго негодовала, когда меня оторвали от моего первого мужчины и отобрали присвоенные нечестным путем игрушки.
И все это время, пока я тихо брала на абордаж, захватывала, грабила, потом буянила и орала, в углу захваченной колясочки тихо, с вытаращенными от ужаса глазами, попеременно моргая и икая, дрожал соседский Ленчик. Это потом, лет через десять, он мне проходу не давал во дворе, а тогда только слюни пускал от страха.
Такой была моя первая охота. Как вы понимаете, начало было положено, оставалось накопить опыт и отработать технику. Кроме того, со временем стало очевидно, что жертву надо не запугивать до полусмерти, а наоборот, подвигать на геройства во имя прекрасной дамы. Сегодня я всегда могу разглядеть охотницу в толпе, с уважением отношусь к профессиональному почерку и считаю, что женщина на охоте — это логично, гармонично и в большинстве случаев красиво.
Света сейчас предостаточно — куда ни пойди, в театр на премьеру, в ресторан на открытие — везде один сплошной свет. Я вообще не понимаю, почему у большей части столичных дамочек проблемы с личной жизнью. Но смотрите, вот она с бокалом вина (шампанского, мартини) пробирается сквозь праздную публику.
Как будто в определенном направлении, как будто ищет кого-то из своих, как будто сама по себе. Однако все ее чувства обострены, и она уже за пару шагов кожей чувствует, что от какого-то тела в ее сторону начинают расходиться теплые концентрические круги мужского интереса.
Вы думаете, она остановится или хотя бы обратит на него внимание? Ну уж нет! Сейчас она не заметит его, даже если ему на голову упадет пальма с балкона вместе с горшком.
Она будет пробираться дальше, и только искушенный взгляд какой-нибудь другой женщины, охотящейся по соседству, отметит, что направление движения несколько изменилось, и спина чуть изогнулась, и платье как-то особенно заструилось.
Вскоре начинается обратный отсчет: четыре, три, два, один и… есть контакт — падает сумка, стакан, кольцо, пояс, колье, короче, все, что может попасться ему на глаза или под ноги. «Ой! Ай! Ах! С вами все в порядке?..» Начало положено.
Некоторые охотницы, правда, предпочитают не мариновать жертву, разбрасывая вокруг детали туалета (мало ли кто, кстати, окажется проворнее), а сразу идут на таран. Их друзья, которые знают всех на свете, в два счета сведут охотницу с ее новой жертвой и испарятся в толпе. Все. После первых: «Привет-привет, шикарно выглядите!» жертва обычно прочно садится на крючок. Можно переходить на следующий уровень игры.
И любая охотница вам расскажет, чего не надо делать в подобных светских скоплениях. Не надо подпирать собой ни одну стенку или колонну, цедить свой напиток и маяться, как молодая туя под знойным небом Палестины.
Это только в кино к одиноко стоящей даме уже на пятой минуте подваливает принц крови, эрцгерцог, колбасный король или менеджер среднего звена.
Как бы все там дальше ни развивалось, через полтора часа их мытарств кино закончится, а в жизни к вам «под знойное небо» в лучшем случае официантка поднесет шампанское.
Ну уж нет! Надо двигаться, прикуривать сигарету, терять вещи, спотыкаться, оступаться, встревать в разговоры и перебранки, но не стоять на месте. Любая туя, как бы разукрашена она ни была, отпугивает тем, что явно и с напряжением ждет. А этого жертва не любит. Жертва тоже хочет жить красиво и снять женщину изящно, а не вытягивать репку за вершки, отдуваясь и страдая.
Читать дальше
«Тревожиться в такой обстановке — это абсолютно нормально»
Пандемия COVID-2019 сама по себе и принимаемые строгие меры по контролю над эпидемиологической ситуацией вызвали у многих растерянность и непонимание. Жизнь действительно изменилась — и, конечно, не в лучшую сторону.
Но, чтобы справиться с коронавирусом, от каждого из нас потребуются заметные усилия. Как в борьбе за здоровье физическое не потерять здоровье душевное, «Известиям» рассказала психолог и гештальт-терапевт Татьяна Салахиева-Талал.
— Буквально за несколько недель наша жизнь изменилась до неузнаваемости и стала похожа на сюжет фильма-катастрофы. Подскочил общий уровень тревожности, в диапазоне от бравирования опасностью до панических проявлений. Что с нами происходит?
— Ситуация, которая сейчас складывается в нашем обществе и в мире, бросает мощный вызов нашей адаптивности. И первое, что хочется сказать: тревожиться в такой обстановке — это абсолютно нормально! Тревога — это естественная, здоровая реакция человека на ситуацию, которая вышибает все привычные опоры.
Так или иначе, но происходящее затронуло всех — у кого-то просто отменились запланированные поездки, кто-то заболел или опасается заболеть, кто-то уже потерял привычный уровень доходов или даже работу, кто-то понимает, что это может произойти в ближайшее время. Никто из нас не знает, чем закончится кризис и сможем ли мы прокормить себя и своих близких в обозримом будущем. В таких обстоятельствах тревога — это самая здоровая человеческая реакция.
— Но тревога принимает разные формы, многие из которых сами по себе пугающие.
— Да, к сожалению, помимо переживания тревоги разной интенсивности, сейчас можно наблюдать расщепление реакций разных людей на два противоположных полюса: на одной стороне этого расщепления находится анестезия тревоги и отрицание опасности, на другой — острые панические реакции.
Как многие из вас знают, процесс адаптации к стрессовым событиям обычно проходит определенные стадии. Сначала — это шок и отрицание, потом гнев, торги, затем через депрессию происходит принятие, и только после этого становится возможным адаптироваться к изменениям.
— Почему мы так цепляемся за отрицание, чем оно «выгодно» нашей психике?
— Отрицание — это тоже естественная защитная реакция организма, она позволяет умалять серьезность происходящего, не воспринимать всерьез опасность для здоровья и жизни, с которой мы столкнулись. С одной стороны, она способствует энергосбережению и позволяет сохранять опоры в ситуации, когда всё так неустойчиво и непредсказуемо, но с другой — такая реакция опасна.
В Италии многие говорят, что тот ужас, который они переживают сегодня, является в том числе и результатом массового отрицания. Когда еще месяц назад власти страны объявляли о необходимости изоляции и карантина, люди отмахивались от проблемы, молодежь толпами выходила в парки, справляли свадьбы, люди путешествовали внутри страны, распространяя вирус и заражая друг друга.
Это отрицание привело к печальным последствиям.
— Мы говорим об отрицании как одной крайности, чем чревата другая?
— Другая, полярная реакция — это паника. И она тоже объяснима и понятна. Организм переживает незаземленную тревогу как сильнейший стресс, который истощает, выхолащивает и разрушает нас. Кроме того, паника опасна еще и тем, что она очень заразительна.
Люди массово распространяют фейки и, запугивая окружающих, пытаются тем самым разделить с ними свои панические страхи.
Но в панике, как и в любом аффекте, невозможен контакт с другим, и вместо того, чтобы заземляться в отношениях, эта реакция начинает распространяться взрывной волной, истощая тот ресурс, который нам всем пригодится.
— Что же находится посередине?
— Между двумя противоположными полюсами — отрицанием проблемы и паническими острыми реакциями — находятся здоровые тревожные реакции организма. Это тот континуум разных степеней переживания тревоги, с которыми сегодня сталкивается каждый из нас. Нас всех пугает неопределенность.
Возможно, особенно остро мы переживаем потерю надежды на то, что завтра наступит и оно будет не хуже, чем вчера, и что наши планы реализуются. Именно эта неопределенность не позволяет нам адаптироваться.
Кто-то тревожится меньше, кто-то больше, наши тревоги объективны и понятны, и они выносимы, пока не приобретают формы крайностей.
— Чем и как мы можем помочь сегодня себе и друг другу справиться с этой тревогой?
— Первое, что нужно сделать, когда вы чувствуете подступающий приступ тревожности, это постараться ощутить свое тело — «обнаружить» свои ноги.
Попружиньте в коленях, постучите ногами по полу, чтобы вернуть им чувствительность, «заземлитесь», почувствуйте стабильный фон поверхности, на которой стоите. Второе — дыхание.
Когда вы встревожены, замедлитесь, сделайте очень мощный выдох, во всю глубину легких, почувствуйте, каким увесистым стал низ вашего тела. А потом сделайте несколько спокойных вдохов и выдохов и дальше старайтесь дышать спокойно, неторопливо и глубоко.
— Что еще можно посоветовать тем, кому сейчас не по себе?
— В ситуации хронической тревоги и неопределенности очень важно опираться на те привычные ритуалы, которые наполняют нашу повседневность. Уделяйте внимание самым привычным действиям. Даже если вы просто принимаете душ — делайте это с удовольствием, старайтесь прочувствовать свои ощущения.
Из соображений разумной предосторожности мы ограничены в возможности физически дотянуться друг до друга. И именно поэтому можно и нужно чаще звонить своим близким, поддерживать их, выслушивать, делиться, выговариваться самим и давать выговориться им. Стройте планы на будущее, на то, куда пойдете и что сделаете, когда карантин закончится, это очень важно сейчас.
— Мы и так давно живем в Сети, но теперь многие перекочевали туда окончательно. Такой ли это суррогат общения, как мы считали раньше?
— Изоляция, отдаленность друг от друга заставляют нас сегодня быть более изобретательными в поисках возможности поддерживать эмоциональную связь при физическом отсутствии рядом.
Это тоже нечто новое, поскольку бичом последних десятилетий стало как раз отсутствие эмоционального контакта при физическом присутствии.
Мы сидели за одним столом, но были каждый в своем девайсе, а сейчас между нами расстояние и невозможно дотянуться друг до друга, но в то же время мы как никогда остро нуждаемся друг в друге, чувствуем близость и потребность быть эмоционально подключенными к своим близким.
— У многих есть подозрение, что наши вполне понятные опасения сегодня — это лишь внешние проявления глубокой внутренней тревоги, существование которой мы не вполне осознаем. Как вы думаете, чего мы боимся на самом деле?
— В последнее время у людей актуализируются симптомы посттравматического стрессового расстройства (ПТСР). У кого-то начинает всплывать опыт 1990-х, кто-то вспоминает, как непросто ему было в 2008-м, а у многих и вовсе оживают болезненные переживания, связанные с детскими травмами.
Люди с ПТСР однозначно в группе риска, и им может потребоваться профессиональная психологическая поддержка.
Нам может казаться, что болезненный прошлый опыт благополучно забыт и закрыт, но эти незавершенные ситуации продолжают «коптить» и в атмосфере сегодняшней неопределенности только усиливают тревогу и провоцируют панические реакции.
Когда мы задумываемся об истинных причинах наших страхов о будущем, то можем обнаружить, что зачастую боимся чего-то из нашего прошлого. Причем нас пугают не столько события, сколько собственные состояния и переживания, которые мы тогда испытывали.
Психотерапевты знают, что человек избегает не ситуаций, а встречи с собственными чувствами, ассоциированными с этими ситуациями: отчаяния, бессилия, боли, тоски, вины, стыда, ощущения безнадеги и так далее.
То, что имеет смысл сделать нам всем, — это остановиться и постараться осознать, чего мы боимся на самом деле.
— Может ли происходящее с нами сегодня иметь какие-то положительные последствия, хотя бы и в отдаленной перспективе?
— Этот кризис тренирует нашу адаптивность, тестирует то, насколько мы способны принять реальность ситуации, не впадая ни в крайность опасного отрицания, ни в крайность паники.
От нас зависит, насколько мы в состоянии проявить социальную ответственность и заботу о себе и окружающих.
От того, насколько быстро мы пройдем все стадии от отрицания до принятия, встретимся со своими страхами и осознаем ценность тех опор, которыми обладаем, зависит, как быстро мы адаптируемся к происходящему.
Я не очень люблю расхожее выражение «то, что нас не убивает, делает нас сильнее», потому что часто то, что нас не убивает, делает нас инвалидами. Но, с другой стороны, в любом кризисе, помимо рисков, всегда есть еще и возможности. И если мы сможем обнаружить их, мы получим шанс сделать личные открытия и развить новые способности.
У кого-то руки доходят до того, что постоянно откладывалось в долгий ящик; кто-то наслаждается общением с близкими; кто-то наконец рискует начать реализовывать свои желания, на которые раньше не хватало смелости; кто-то изобретает полезные и востребованные сейчас концепты, продукты и услуги. Всё это поменяет мир после пандемии.
— То, что происходит сейчас, влияет не только на нашу частную жизнь, но явно изменит и жизнь общества. Какие, как вам кажется, перемены нас ждут?
— Это интересный момент — в последние годы всё больше ускорялся темп жизни.
Особенно в больших городах скорость была так высока, что мы вообще потеряли возможность контакта и со своими чувствами, и с близкими, не успевая толком ничего осознать.
И сейчас, в условиях этой вынужденной паузы, которая поначалу многими воспринимается с испугом, мы, через остановку и замедление, можем наконец обнаружить те самые глубину и качество присутствия и переживания, которых раньше были лишены.
Другой стороной нашей привычной жизни последних лет стало гигантское потребление всего — контента, вещей, впечатлений.
Потреблялось все это, опять же, на высокой скорости, никак не осмысливалось, и из-за этого ценность многих базовых вещей и явлений была девальвирована.
Так вот, сейчас многие с радостью обнаруживают, что простота жизни, способность получать удовольствие от самых нехитрых вещей стали внезапными и ценными приобретениями.
— Резюмируя, какой сценарий поведения сегодня самый конструктивный? Что надо выращивать и поддерживать в себе, чтобы с наименьшими потерями пережить непростые времена?
— Лучшее, что мы можем сделать в такой ситуации, — это принять свое бессилие перед тем, что мы не можем контролировать, через это осознать, что нам подвластно, и именно в это продолжать вкладывать свои ресурсы.
А нам точно подвластно поддерживать те отношения, которые у нас есть, наполнять наши дни чем-то осмысленным, радостным, ценным и важным.
Проводить время с нашими партнерами, детьми, заботиться о старших, хотя бы и удаленно.
Не бояться говорить, как мы нуждаемся друг в друге, ценить каждую мелочь общения и стараться быть щедрыми на проявление теплых чувств самим. И обязательно поддерживать в себе и близких надежду и уверенность в том, что всё это пройдет, жизнь наладится и мы все встретимся вновь. Эта опора на веру в завтрашний день, которая нам вполне под силу, очень важна сегодня для каждого из нас.
И еще, пожалуйста, не проявляйте беспечности. Сейчас все связаны со всеми, мы все в одной лодке, пандемия коснулась каждого и остановить ее можно только совместными усилиями. Каждый день, который мы проводим дома, приближает отмену карантина и возвращение к нормальной жизни. Не пренебрегайте этим.
Уроборос :: Частный Корреспондент
«Уроборос» – это символ бесконечности. Бесконечная череда повторений жизни и смерти.
В романе это круговорот любви, в котором за редким исключением все развивается по неизбежному сценарию: люди встречаются, влюбляются, женятся, живут вместе, потом начинает происходить что-то плохое, накапливаются раздражение и злость, все чаще вспыхивают конфликты, люди все больше отдаляются друг от друга.
В конце концов, кто-то кому-то изменяет и пара расстается. Бывшие супруги переживают разочарование и депрессию, а потом… рано или поздно встречают новых партнеров и жизнь продолжается. Это привычный ход вещей, не отменяющий тех мучений, которые сопровождают ад расставания.
***
В воскресенье пришли подруги. Одна выходила замуж, другая ждала второго ребенка. О чем им было говорить? Нина все силы приложила к тому, чтобы обезопасить себя от приближения чужого счастья, но счастье было настойчиво и штурмом взяло ее крепость. Оно хотело вмешаться в эту плотную, как снегопад, тоску и навести свой порядок.
Они его и навели. Нина как махаражда сидела на диване, пока вокруг хлопотали ее серафимы. Через час квартира, на которую она безрезультатно потратила столько времени и сил, сверкала чистотой, в духовке запекли птицу, поменяли шторы на окнах, а от нескончаемой терапевтической стрекотни у нее болели уши. Она должна была хоть чем-то ответить.
Пришлось сесть к столу, грызть утку, трогать живот, обсуждать платье-фату-гостей-свадьбу, улыбаться и нахваливать варенье, которое они зачем-то притащили. Она терпеть не могла сладкое, но сейчас они думали, что она — Карлсон, которого суровая жизнь порывом ветра сбросила с крыши и которого теперь надо лечить. У Нины голова шла кругом.
Этот кружевной, изящный, вязаный, сахарный, наивный, забавный женский мир отвращал ее, как миленькие маленькие суффиксы. Они были хороши, ее подруги, хороши там, в обычной жизни, однако она давно была на войне. И отсюда ей было уже не разглядеть тех сладких прелестей. Отсюда ее от них тошнило.
И как только кто-то произнес слово «Егор», Нина не выдержала.
Она выскочила из-за стола и заходила, забегала по квартире. Слова не шли, теснились, переполняли горло, гортань. Подруги с удивлением следили за ней, головы влево — вправо, влево — вправо. Нина сначала все кипела и кашляла, а потом ее словно прорвало.
Она говорила о них, о себе, о мужчинах, о Егоре, о том, что в жизни все — лишь вопрос времени. Что все хватаются за очередную историю, как за последнюю соломинку. Новый человек, новая жизнь, чистый лист, красная строка, но дудки — все повторяется, и обручальные кольца вновь и вновь переплавляют на шипы и втыкают в глаза друг другу.
Что общего было у них с Егором? Ничего. Что вообще их связывало поначалу, кроме страсти? Но они были счастливы, любая разница вызывала приятное возбуждение. За каждым очередным несовпадением открывалась тайна. Они были любопытны, благодарны и снисходительны.
Минус на плюс, противоположности притягиваются. Они были хитры, как змеи, шили из разницы, кроили из противоречий и подшивали веселым удивлением.
И радостные и безмятежные, гордо задирали носы, считая, что победили, вырвали у судьбы тот самый заветный счастливый билет.
Как бы не так! Судьба просто ждала своего часа. Да, они сопротивлялись, но постепенно, как в возвратном течении, обессилели под напором обид, глупостей и слез. Потеряли интерес, потеряли легкость, игривость. Накапливалось не хорошее, накапливалось плохое.
Они гнили с бочков, и это гниение распространялось все шире по поверхности и все глубже внутрь, до самой сердцевины. Взаимная неприязнь набирала обороты, и вот уже они спорили из-за какой-то ерунды, мелочи, не скрывали пренебрежения и норовили по- больней укусить и ужалить друг друга.
Они все портили и не могли остановиться. Не могли, хотя и хотели.
Почему? Кто управлял ими? Они сами? Их природа? Чем была их природа? Генетическим кодом? Накопленной и не переосмысленной памятью предков? А кто из этих предков был счастлив? Кто смог найти ответ хоть на один вопрос? Всем вновь и вновь доставалось задание, с которым никто так и не мог справиться. Любовь умирала быстрее, и Ромео и Джульетте просто повезло опередить ее, наглотавшись отравы.
Серафимы сидели с открытыми ртами. Они как будто вчера родились. Такой Нины они не знали. А ей уже и нечего было терять.
— Нина, так нельзя… — раздались робкие протесты, но Нину было не остановить.
— А как можно? Как? Вы вокруг себя-то посмотрите! Мы же на каждом шагу или виноваты, или должны, или все неправильно сделали. Мужчина прав всегда. Женился — прав. Развелся — прав. Любовницу завел молодую — молодец. Бросил — тоже хорошо. А мы? Замуж вышла — захомутала. Развелась — сама дура, не удержала.
Что за жена была такая, если тебя бросили? Завела любовника — шалава. Верна мужу — идиотка. Родила — привязала к себе. Не родила — тебе вообще на земле не место. Сделала карьеру — алчная честолюбивая тварь. Сидишь дома — курица. Вся жизнь — охота за мужиком и ненависть ко всем бабам на всякий случай.
Она обхватила голову руками.
— И ведь сначала-то все хорошо и прекрасно.Глаза в глаза, душа в душу, не расцепить, не разорвать. На полдня расстаться тяжело. Думаешь о нем, чувствуешь его, во сне видишь, над землей летаешь. Куда?! Куда все это исчезает?! Проходит всего ничего, и ты уже обуза. «Ты меня не понимаешь. Не чувствуешь. На хрен мне нужен твой дом и быт.
Да подавись своими пирогами и засунь в жопу свои домашние тапочки! Подумаешь, десять лет вместе прожили! Жизнь длинная. А что я видел эти годы с тобой? Ничего. Тюремный срок я с тобой мотал, понимаешь. И все что у меня было — унижения, страх и пытки верностью. А у меня гормоны, естественные потребности.
Так что, все, детка, я свое отсидел, пора на свободу с чистой совестью, а куда ты — дело твое».
У Нины текли по щекам слезы, но она их не замечала.
— И ведь понятно, что дальше будет. Сама все сделаешь. Запрешься дома. Зальешься слезами. Жалеть себя начнешь. Пить. Вилки чистить. Сначала его во всем обвинять. Потом себя. И опять его, по кругу.
И потекут дни в добровольном заточении, потому что просто не сможешь, как он, встать, стряхнуть с себя свои обидки и рвануть прочь, на новую поляну. Так что терпи. Терпи, детка, твое время вышло. Все закончилось. Ты сама закончилась. Тебя просто нет.
Теперь ты помеха на пути к новому счастью. А помехи надо убирать. Или перешагивать через них.
— Да кому я это все рассказываю!..
Нина даже не заметила, как подруги исчезли из квартиры. Когда она очнулась, уже было темно, и если бы не остывшая еда на столе, она бы решила, что произошедшее ей приснилось.
Вообще все, начиная с ее отъезда из дома. Или нет, еще раньше, с момента их первой встречи с Егором.
Прошло почти десять лет, принцесса выспалась как следует в своей хрустальной квартире и проснулась одинокой мегерой.
Она со стоном повалилась на диван. Голова болела так, словно черти играли ею в футбол.
***
Егор лежал в ванной. Он не мог с уверенностью сказать, когда это было, сейчас или десять лет назад, но опять было все. Ужин, телячьи ребра, замаринованные в медовом соусе, приправленные тимьяном и розмарином. Домашний хлеб.
Свежая булка с нежным тягучим нутром и хрустящей поджаренной корочкой, оливковое масло, сладкий бальзамический уксус, крупная розовая соль. Мягкий сыр с зеленью в керамической плошке. Подбираешь его деревянным ножом и на ломоть. А ломоть теплый, и сыр тает на хлебе и во рту.
Домашний лимонад. Мандарин, лайм и тархун. Красное вино.
Перерыв, сигарета, объятия. Женщина тонкая, гибкая, ласковая. Раскрытая свежая постель, предощущение близости и это нарастающее помрачение, когда уже нет разницы между поцелуем и укусом, когда от прикосновения сладким спазмом сводит все тело, и невозможно ни насытиться, ни остановиться.
А теперь он не лежал — парил в воде, его тело ничего не весило, приглушенный свет успокаивал, а из-за дверей, лаская слух, доносился мелодичный женский голос. То ли по телефону разговаривала, то ли песенку напевала…
Сущий рай, если бы только его врата не поскрипывали на несмазанных петлях совести.
Егор закрыл глаза. Возможно, в условиях вечности не было проблем с такими понятиями, как «надоело» или «устал». Но обычная жизнь оказалась слишком коротка, чтобы провести ее в добровольном заточении. Это женщине надо защищать, сохранять и преумножать.
Она питается уверенностью в завтрашнем дне, ей нужны стабильность и покой для себя и для потомства. Но ему-то что было делать? Его организм вырабатывает миллионы сперматозоидов в день. Куда деваться с этим богатством? В супружескую постель? Но известно, что там будет.
Если повезет и что-то вообще будет вместо вечно нытья о головной боли и отсутствии настроения.
Хорошо, ему надоело, ей тоже могло надоесть. Голова, и правда, могла болеть, а ее чертова овуляция не совпадать с его желаниями. Но делать-то что? Если у вас есть совесть, вы еще любите свою женщину и не хотите проблем, вы начинаете сходить с ума. Мужчину создали для того, чтобы он плодился и размножался.
Половину первых детей нарожали не от жен, а от Агарей. И ничего. А теперь? Одни проблемы и кровожадный брачный контракт. И кому жаловаться? Грозить кулачком в небо боженьке? Егор не был негодяем, он был таким, каким его создали. Он хотел женщину. Иногда одну, иногда другую. Иногда обеих сразу.
Иногда первую встречную, но только не жену.
Нет, есть и такие, кому ничего не надо. Сидят себе под ручку перед камином и, блаженно улыбаясь, годами смотрят на огонь. Но он-то не был моногамным белым лебедем, как она себе придумала. Да, сначала терпел, страдал, держался, а теперь все. Теперь он хотел бабы, секса, тепла и уверенности в том, что он еще живой.
Эта их «одинаковость» с Ниной, эта «похожесть», о которой все твердили, о которой она сама, кажется, не забывала никогда, уже стояла у него поперек горла. Да, они понимали и чувствовали друг друга, как два радара на расстоянии, но что с того? От этого понимания больше не рождалось счастье. Их время вышло.
И ведь он поначалу не стремился ничего разрушать. Он хотел оставить все как есть и просто добавить сверху. Егору недоставало сил опять полюбить жену, которая превратилась в истеричную и подозрительную фригидную крысу. Уходить хлопотно, изменять опасно.
Что делать? Почему он должен был отдуваться за то, что первый мудак на земле нажрался каких-то яблок и все испортил? Не Бог проклял Адама, каждый мужчина, знает он об этом или нет, проклинает этого глиняного человечка без ребра. Едет к любовнице и стара- ется не думать ни о жене, ни о расплате.
И он так делал, загнанный муж, осатаневший в капкане брака. Потому что хотел жить, и все его ребра были на месте.
- Егор задремал.
- ОТПРАВИТЬ:
Загрузка...
